Мой второй фанфик из мира Перна, но на этот раз посвященный не драконам и всадникам, но существам, чья жизнь проходит под покровом ночи, и немногие периниты вообще обращают внимание на неприглядных и бессловесных стражей порога, выведенных на заре времен, чтобы стать защитниками этой планеты, но забытых пришедшими на смену колонистам поколениями, превратившихся в презренных тварей, обычных животных, которым даже далекие родичи порой отказывают в праве на разум...
СКОВАННЫЕ ЦЕПЬЮ
Когда крыло Л'гера четким клином вышло из Промежутка прямо над широкой дорогой, ведущей из Лемоса в холд Айген, удивлению бронзового всадника не было предела: караван Крудена, чей синий файр Сурри послал им весть о нападении разбойников, был цел и невредим, и несколько наездников на взмыленных скакунах – не иначе, сам Круден с сыновьями – объезжали повозки, успокаивая мычащих быков и их не менее перепуганных погонщиков. Заметив кружащих над дорогой драконов, один из всадников тут же повернул в поле, явно приглашая Крылатых следовать за собой, и Л'гер приказал половине своего крыла спускаться на землю рядом с ним – остальные должны были оставаться в небе и присматривать за обстановкой.
- Круден! – расстегнув пряжки, бронзовый командир легко соскользнул по правой передней лапе Харата, двинувшись навстречу караванщику.
- Рад встрече, Л'гер! – тут же откликнулся рыжий крепыш, продолжая воевать со своим скакуном – чуя близость драконов, несчастное животное ни в какую не желало стоять на месте, - Да успокойся же ты, Прутик… не тронут они тебя, сдался ты им, бельевая веревка! Ах, чтоб тебя!.. – и, одним махом покинув седло, он тут же перехватил вздумавшего подняться на дыбы жеребца под уздцы, после чего почти виновато посмотрел на наблюдавшего за представлением бронзового, - Не серчай, Л'гер, но ближе не подойду! Понимаешь теперь, почему я рад, что нам с вами, всадниками, нечасто доводится встречаться?
- Да уж яснее некуда! – ответил тот, картинно приложив руки ко рту, хотя их разделяла, самое большее, половина длины дракона, - Но ведь расстояние не помешает тебе объяснить, по какому поводу твоя глупая ящерица устроила такой скандал? Судя по тому, что она сообщила Харату, вы тут должны были отбиваться от целой армии негодяев, а я их, - тут он демонстративно повертел головой по сторонам, - что-то не замечаю!
- Извини, всадник! – ответил Круден, хотя особого раскаяния в его голосе слышно не было – ну еще бы, ему ли не знать, как быстро умеют перемещаться драконы! – Сурри малость преувеличил – знаешь же, какие файры эмоциональные – и к тому времени, как вы прибыли, проблема была… м-м-м, улажена.
- Выходит, на твой караван все же кто-то позарился? – уточнил Л'гер, и хотя голос его звучал легкомысленно, глаза мгновенно посерьезнели, - Сколько?
- Да мы не считали… вырвались вон из того лесочка, так что, сам понимаешь, времени было в обрез, - он мотнул головой через плечо, хотя в быстро сгущающихся сумерках даже драконьи глаза едва ли заметили бы неширокую полосу деревьев у подножия Центральной горной цепи – один из последних бастионов роскошных лесов северного Лемоса, - Двадцать или даже тридцать… все верхом, а наш караван тяжело нагружен – наверняка рассчитывали, что в темноте сумеют подъехать достаточно близко, но, - тут эмоции старого караванщика наконец-то пробрались наружу, и рот его растянулся в недоброй усмешке, - в кои-то веки и на них нашлась управа.
- Неужели вы… всех? - Л'гер почувствовал, что у него сейчас самым нелицеприятным образом отвалится челюсть. Даже Харат, до этого спокойно стоявший за плечом всадника, наклонил свою огромную голову и испустил тихое недоверчивое шипение, его фасетчатые глаза переливались всеми цветами радуги. Нет, конечно, даже всадники не отрицали, что торговцы кое на что способны, но отбиться от целой банды безжалостных головорезов, к тому же, защищая товары, женщин и маленьких детей, оставшихся в повозках… Этого всадник никак не мог себе представить… впрочем, к чести Крудена, тот не стал его долго томить.
- Нет, нет, конечно, нет, - искренне засмеялся караванщик, махнув на него рукой, - Драконий помет тебе на голову, Л'гер – я что, похож на заядлого рубаку? Один на один, да с честным противником – это сколько угодно… ну, расквасить кому морду в потасовке на Встрече или отбиться от нахрапистого бродяги я тоже смогу, но, чтоб мне в Промежуток провалиться – их там было три десятка! Они б меня на кусочки порубили, пока я с одним возился бы… сам, небось, слышал, что у этих оборванцев ни чести, ни совести не осталось!
- Да уж наслышан, - хмыкнул всадник, после чего оглянулся по сторонам, - Ну и где же эта ваша «управа»?.. Только не говори, что уже исчезла!
- Отчего же? – Круден, похоже, даже слегка удивился, - У нас с ним дого-вор, до Айгена с нами идет, а дальше посмотрим… может, удастся нанять его и на обратный путь. Сколько Оборотов хожу по этой дороге, Л'гер, но, клянусь Рассветными Сестрами, такое видел в первый раз!..
- С ним?
- Ну да. С ними, если быть точнее… Идем, - он махнул рукой, - познакомлю. Только дракон твой пусть здесь подождет!
Л'гер на секунду нахмурился – оставить Харата за спиной в его планы не входило, но бронзовый, несмотря на схожее недовольство, тут же заверил его, что в случае опасности не замедлит появиться и, благодарно похлопав гиганта по лапе, всадник последовал за караванщиком.
«Аравинт спрашивает, не стоит ли ее всаднику последовать за тобой», - почти сразу же раздался в его голове спокойный голос Харата, и Л'гер, пользуясь собственной спиной как щитом, скорчил недовольную мину. Интерес к нему Г'лиара был настолько очевиден, что командира спасала только гордость, не дававшая всем остальным отпускать чересчур непристойные шуточки в его адрес, а ему самому – подойти к Предводителю и попросить перевести излишне любвеобильного зеленого в другое крыло. В конце концов, не он один сталкивался с такой проблемой – старшие товарищи, которым он намекал на вконец распустившегося Г'лиара, все как один понимающе вздыхали – а опытный командир должен уметь с честью преодолевать любые трудности… но почему же тогда ему так хочется «одарить» зеленого всадника крепкой оплеухой?!
«Если хочешь, я передам Аравинт твой отказ», - тут же откликнулся Харат, давно примирившийся с совершенно неестественной, на его взгляд, реакцией всадника на домогательства зеленого, и Л'гер коротко, но зло выдохнул:
«Сделай одолжение!» - после чего, выбросив из головы все лишние мысли, поспешил нагнать Крудена – несмотря на то, что торговец так и не сел обратно на скакуна, двигался он на удивление быстро, обходя свой караван по широкой дуге, и всаднику потребовалось мало что не бежать за ним.
- Кстати, Круден, ты так и не ответил… что же сталось с бандитами?
- Ась? – тот обернулся через плечо, хотя, Л'гер готов был в том поклясться, он отлично расслышал его вопрос.
- Я спрашиваю, - повторил всадник, давно привыкший к его развязным дорожным манерам, - что произошло с нападавшими? Они скрылись?
- А, ты про этих… - караванщик с деланным равнодушием пожал плечами, - Ну да, больше половины удрало, когда поняли, что голыми руками нас не возьмешь. Кто не убежал… вон там лежат, - он, не поворачивая головы, указал куда-то в поле, - Шесть не то семь… еще троих удалось живьем взять, но уж не знаю, везти ли этих молодчиков до Айгена или вы сами о них позаботитесь… а, Л'гер? Подбросишь их до цепких лап правосудия? А то как бы мои ребятки не решили устроить все сами!
- Постараюсь помочь, - дипломатично заметил бронзовый, прекрасно понимая, что отвертеться не получится – эта обязанность тоже значилась в списке работ пернских всадников, и пройдоха Круден об этом знал, - Но сперва мне все же хотелось бы познакомиться с вашим героем. Нечасто встречаешь человека, который берет на себя работу Вейра!
- Готов поклясться, ты будешь удивлен, - усмехнулся Круден, - И немало… - после чего, отвечая на тревожное фырканье Прутика, добавил, - Ладно, Л'гер, я так думаю, что моему скакуну на сегодня хватит острых впечатлений. Вон он, сидит, - ткнул он в одинокую фигурку, примостившуюся вне ярких кругов света, очерчиваемых разожженными кострами, - Его приятель, видишь ли, не жалует огонь, так что он каждую ночь выбирает себе местечко поодаль. Да, и будь поосторожнее – этот парень не из тех, что славятся покладистостью.
- Ну, я тоже ею не особо блещу, - отмахнулся Л'гер, - Но я понял тебя. Постараюсь не лишить твой караван столь умелого охранника, Круден.
- Вот уж чего я боюсь меньше всего! – хохотнул тот, после чего буквально взлетел в седло и с явным облегчением направился к своим людям. Бронзовому осталось лишь вздохнуть – раз отложил яйцо, так высиживай! – и, подобравшись, он твердым шагом направился к едва различимому в темноте силуэту.
- Доброй дороги! – Л'гер не знал, как обращаться к незнакомцу – ну, Круден, даже имени его не сказал! – поэтому решил использовать общее приветствие всех торговцев. В ответ сидящий к нему спиной мужчина даже не обернулся, зато с какого-то перепугу решил ожить расположенный рядом земляной нанос – глухо заворчав, зашуршал сухой травой, после чего неким образом развернулся, и Л'гер в полном изумлении уставился на массивную голову, что медленно поднялась на гибкой шее, остановившись вровень с его лицом, и принялась внимательно разглядывать всадника горящими, как два фонаря, самоцветными глазами.
- Мпфр-р-р, - не то фыркнуло, не то пробормотало чудное создание, поворачивая голову то так, то эдак и поводя остроконечными ушами, - Ах-хур-р-рл?
- Верно, Конарск, - раздался в ответ негромкий хриплый голос, показавшийся странно знакомым, - К нам пожаловали гости из-под небес… не скажу, что так уж этому рад, но ведь никакие встречи не бывают случайными. Правильно я говорю, всадник? – и, обернувшись, он спокойно обратил к бронзовому свое изуродованное шрамами лицо – хотя Л'гер и без того узнал его.
- Конару?!
* * * * *
- Умница, Леск… хорошая девочка… давай, еще немного…
Говорить, лежа под придавившей его тяжеленной балкой, было не очень-то удобно, но как иначе объяснить слепой, что он здесь и все еще жив?
- Вот так… потихоньку, Леск… молодец… Давай же, дава-а-а… а-а-а… А-а-а! – и, не выдержав, мальчик захрипел от боли, едва почувствовав, что придавившая его колоссальная тяжесть немного сдвинулась с места. Позже, вспоминая то мгновение кошмара, он понимал, что больше всего на свете боялся, что Леск, перепуганная его криком, отпустит ту злосчастную балку, но стражница проявила недюжинную смекалку – вот она повернулась боком, уперевшись массивным плечом в закопченное дерево, вот вздулись, до предела натягиваю кожу, мощные мускулы – и, издав хриплый рев, Леск буквально перекатила толстенное бревно через себя, позволив ему рухнуть за спиной. Впрочем, этого Конару уже не видел – мальчик находился в полуоглушенном состоянии, и стражница, внимательно обнюхав его с ног до головы, осторожно сомкнула свои мощные челюсти на обгорелом вороте куртки, после чего, фыркая от забившейся в нос сажи, вытащила своего маленького хозяина наружу.
Свежий воздух, дующий с гор, подействовал не хуже целительного бальзама – едва вдохнув его, Конару тут же разразился сухим, рвущим горло кашлем, повернувшись набок и глубоко погрузив пальцы рук в дышащую отгоревшим пламенем землю.
- Леск, - еле слышно позвал он, - Леск… воды…
- Мпфр-р-р, - тут же нарисовалась над ним безобразная морда, и огромные глаза с любопытством уставились на мальчика.
- Воды, девочка… принеси воды… - Конару понятия не имел, каким образом Леск сможет выполнить его просьбу, но чувствовал, что иначе не сумеет даже приподняться над землей, - Пожалуйста, воды… - и, застигнутый очередным приступом боли, он свернулся клубочком, прижав колени к груди и едва находя в себе силы проталкивать в горло очередной глоток воздуха. На миг горячее дыхание Леск опалило его ноздри, но потом беспокойно попискивающая стражница отпрянула и забегала вокруг – мальчик слышал, как сотрясается земля под ее лапами, и ощущал легкие порывы ветерка, когда она, нервничая, приподнималась на задних лапах и хлопала короткими крылышками. Она не понимала, какая беда стряслась с ее хозяином, но даже куцым своим умишком, вдобавок притупленным старостью и нелегкой жизнью, понимала, что ему нужна ее помощь, и натужно силилась сообразить, какая именно.
Что она видела на своем не таком уж коротком веку?.. Краткий период, когда еще жив был Старый Хозяин – тоже не самый приятный, ведь ее держали на цепи, но, по крайней мере, кормили, а Маленький Хозяин иногда играл с ней, каждую неделю чистил ее шкуру и убирал в логове под забором… но потом Старый ушел, и главным стал его сын, который почти перестал давать еду и часто колотил палкой, а Маленький прятался в ее логове, и приходилось прикрывать его собственным телом, пока воняющий дешевым пивом отец бродил вокруг, ругаясь и круша все, что под руку попадалось. Что самое странное, заглянуть в логово стража он ни разу не додумался, и, побушевав немного во дворе, обычно сдавал позиции и уходил куда-то, но с определенного возраста Конару перестал надеяться, что этот страшный человек больше не вернется. Когда вдали затихали шаркающие шаги, все, что ему оставалось – это выбираться из зловонного логова стража и бежать на поиски еды, причем, как ни пусто было на кухне или в кладовке, у него всегда находилась хотя бы половинка засохшей хлебной корочки для его верной безмолвной защитницы. Леск не понимала, почему тот, другой (она не умела ненавидеть – но в ее зверином разуме сын Старого и отец Маленького так и не получил своего «имени») бьет мальчишку, пахнущего так похоже на него самого, но после ухода прежнего хозяина она во второй раз осиротела, и всю свою невеликую любовь обратила на того единственного человека, что относился к ней по-доброму, что, проходя мимо ее логова, всегда ласково называл ее по имени, а ночью, когда было холодно, спускался с продуваемого всеми ветрами чердака и устраивался под ее теплым боком, и она тихо засыпала, слушая знакомое посапывание… Но теперь Маленький Хозяин лежал на земле, хрипя от боли – и что ей оставалось делать, чтобы ему помочь?!..
В конце концов Леск поступила так, как всегда делала – легла неподалеку от скрючившегося на земле мальчишки, бдительно прядая ушами и поводя чутким носом, как если бы ржавая цепь, которую она разорвала вчера вечером едва начался пожар, до сих пор держала ее на привязи. Она не знала, почему сгорел дом, который она защищала всю свою жизнь, или куда исчез отец Маленького, но сейчас это не имело ни малейшего значения – Маленький был здесь, а значит, и ее место было рядом. Даже когда стихли привычные ночные звуки, и над равниной начал заниматься рассвет – Леск не побежала, по старой привычке, прятаться в тени… и, наверное, в конце концов и Конару, и она сама погибли бы, если б после полудня небо не омрачили тучи, и первые тяжелые капли, пролившиеся сверху, не упали на воспаленное, покрытое ужасными ожогами лицо мальчика. К тому времени он уже был едва жив, и сперва даже не понял, что это такое, мокрое и холодное, покатилось по его лицу – а потом ему стало не до раздумий, и он жадно глотал драгоценную влагу, захлебываясь и размазывая грязь по впалым щекам, плача от нескрываемого облегчения… Правда, дождь шел недолго – здесь, на севере Набола, даже ранней весной осадки никогда не превышали отведенную им норму – но к тому времени мальчишка уже успел ожить, и вечером, шатаясь как пьяный, уже бродил по двору, разыскивая то, что не было пожрано пламенем.
«Улов», откровенно говоря, оказался скудным – они жили небогато и во времена деда, обеспечивавшего всю семью и едой, и кровом, а уж после его смерти пьяница-отец спустил все более-менее ценное торговцам, так что в «наследие» сыну достались закопченные горшки, частью целые, но в основном разбитые, помятый котелок, охотничий нож деда, еще кое-какая мелочь (самым ценным оказался пузырек с бальзамом из холодилки, которым Конару смазал донимавшие его ожоги) и – нашел потому, что знал, где искать – материнский амулет, который он сам когда-то спрятал в каменной кладке дома. Кожаный мешочек, в котором тот лежал, сгорел дотла, но сам амулет остался цел, и, потерев рукавом, мальчик увидел блеснувшую на солнце бронзу. Кто сделал Миару этот подарок, он не знал, хотя и подозревал отца – тот в молодости какое-то время учился на кузнеца, а работа не походила на мастерскую или, хотя бы, принадлежащую подмастерью – у летящего дракона отчетливо вздулось брюхо, «кожу» покрывало множество мелких вмятин, а крылья казались чересчур куцыми, но вот большие глаза получились просто замечательно… хотя, может, это потому, что были сделаны из кусочков стекла?.. Как бы то ни было, мать этот подарок очень ценила, и когда после ее смерти отец начал беспробудно пить, Конару заранее вытащил амулет из старой коробочки и перепрятал в более надежное место, так что теперь лишь этот несуразный дракон остался ему единственным напоминанием о родителях.
- Жаль, много за тебя не дадут, - негромко вздохнул мальчишка, старательно избегая мыслей о невеселом своем положении, после чего сунул бронзового дракончика в потертый карман и, перехватив котелок с прочим скарбом поудобнее, вынес его во двор. Леск все еще лежала на своем привычном месте, и Конару стаскивал вещи к ней под бок, а потом еще долго возился с ними – благо, до их сарайчика пламя не добралось, и наименее рваный из рогожных мешков в кои-то веки наполнился содержимым. Получилось, правда, не так много, но мальчик все равно постарался разложить груз как можно удобнее, проложив вдоль всей длины мешка старое тряпье, после чего вскинул получившийся тюк на спину Леск. Та, почувствовав смутно знакомую тяжесть на загривке, чуть заворчала, но не стала особо возражать, когда, взяв ее за обрывок цепи, мальчик повел слепую стражницу со двора.
Он не оглядывался назад.
Продолжение следует...
Отредактировано Аннаэйра (2013-03-16 08:09:43)
Однако, хочу замкнуть ее в кольцо. Пока что - получается... Кстати, ребят, вопрос по теме: кто-нибудь мне объяснит, в каком случае возможен перевод всадника из одного Вейра в другой?
