Помнится, давненько обещала я фанфик про знойный Айген и повторное Запечатление... так вот, что-то да вышло. Не знаю, правда, насколько хорошо, но пока что написание доставляет мне одно удовольствие, следовательно, есть все шансы закончить эту историю, как должно.

МЕЖДУ ДРАКОНОМ И ЕГО ВСАДНИКОМ

Пыхтящее и посапывающее солнце, чем-то похожее на донельзя толстого золотого дракончика, только-только доползло до самой верхушки прокаленного добела небосклона, а в каменной Чаше Вейра Айген уже воцарилась невозможная духота, вполне пригодная для выпечки пирогов! Увы, но если в противостоянии Нитям бесчувственный серовато-желтый песчаник был неподражаем, то в любое другое время он делал все возможное, чтобы испортить жизнь местным жителям: крошечные его частички вечно попадали в банки с маслом и замешиваемое тесто, по ночам он упорно норовил вытянуть из человеческого тела все накопленное за день тепло, а как наступал полдень – так пожалуйста, даже в самых толстых сапогах приходится прыгать, как кандидату на Рождении, надеясь не спалить себе пятки дотла! Даже драконы, с их непонятным чувством температуры, признавали, что в самый пал их вовсе не тянет поваляться на солнышке и сжечь себе легкие, поэтому, едва зыбкий бледно-желтый свет заливал дно Чаши, в Вейре обычно воцарялась идеальная тишина: кто дремал, забившись в угол попрохладнее, кто чистил снаряжение, кто возился с ужином… а кто, вопреки всем законам логики и здравого смысла, будто пьяный вываливался на мало что не плавящийся песок, в нелепом и странном желании добраться до озера.
Желание, к слову, было еще и абсолютно бессмысленным: в Вейре сущест-вовала вполне рабочая система водоснабжения, так что любой его житель, от всадника до последней служанки, в любое время мог получить сколько угодно тепловатой и малость мутной, но все же абсолютно пригодной для питья воды. Более того, ради того, чтобы напиться, вовсе не требовалось куда-то далеко идти – отверни кран, да и пей себе на здоровье… Но вот высокая молодая женщина, сейчас пробиравшаяся вдоль каменной стены Чаши, о целесообразности своих действий явно думала в последнюю очередь. Собственно, если вообще думала – на вид эта странная дама была либо больна, либо вдребезги пьяна, ибо двигалась она в той непередаваемой манере, когда человек точно знает, куда ему нужно попасть, но вот донести эту простую мысль до собственного тела не в состоянии. Даже единственный подвернувшийся ей под ноги камень едва не привел к катастрофе – запутавшись в подоле собственного платья, женщина чуть не рухнула на четвереньки, и лишь в последний миг, отчаянно размахивая руками, успела зацепиться за ограду вокруг загона с верри, после чего, используя ее вместо поручня, продолжила свое невероятное путешествие.
Сами птицы, столпившиеся под навесом у стены, на ее присутствие никак не отреагировали, продолжая сонно хлопать отяжелевшими веками, и лишь какой-то надутый самец, недовольно заквохтав, вылупил на нарушительницу границ кроваво-зеленый глаз, будто намекая, что любое поползновение на его территорию будет сурово наказано. И хотя угроза выглядела достаточно весомой – как ни крути, а в холке этот разжиревший драконий корм вырастал немаленькому человеку по плечо! – эта странная женщина полностью ее проигнорировала, не останавливаясь, пока, наконец, отлепившись от ограды, не спустилась по пологому берегу к самой воде.
Правда, непосредственно до озера она так и не дошла – споткнулась во второй раз, и теперь-то подходящей опоры поблизости не оказалось, так что, неловко охнув, она-таки плюхнулась коленями в песок, при этом дыша так, будто весь этот путь проделала, по меньшей мере, трижды, причем вприпрыжку. Ее растрепанные волосы, удерживаемые лишь повязанным вокруг головы тонким платком, сейчас торчали во все стороны, блестя на солнце неожиданно заметной для такого возраста сединой, а строго, но превосходно сшитое платье уже успело промокнуть от пота и превратиться в пересыпанную песком тряпку, которую иная хозяйка и на порог постыдилась бы стелить! Подобный внешний вид был абсолютно неприемлем для любой женщины любого, даже самого низкого сословия – а эта, если судить по наплечному узлу, была подмастерьем в Цехе Ткачей, значит, личностью если не самой важной, то уж наверняка уважаемой… иначе вряд ли бы ее пригласили в Вейр на очередное Рождение! Вот только женщина эта, судя по всему, предоставленной чести была совершенно не рада – сидя в песке, она медленно раскачивалась из стороны в сторону, прижав ладони к вискам и что-то сдавленно напевая сквозь зубы… какую-то бессмыслицу, больше похожую на простенькую колыбельную, то и дело прерываемую сдавленными всхлипами. И лишь очень внимательный человек, приглядевшись, мог бы сообразить, что на самом деле несчастная затыкала уши, а пела лишь для того, чтобы пересилить звучащую в ее голове, в ее теле, в самом застывшем воздухе гудящую мелодию…
…которая разливалась под сводами пещеры, наполняя каждое сердце ощу-щением радости, и, право, Шерана была готова вот прямо сейчас заплясать на месте от переполняющего ее восторга!.. Ну, конечно, если бы у нее не так сильно ныло в животе. И не болели бы стертые за вчерашними заботами пятки. А еще эта дурацкая белая туника, которую специально для нее пришлось подшить на целых два пальца, так что теперь, и без того бесформенная, одежка висела на девочке мешком! Нет бы ей, приехавшей из Цеха признанных мастеров кройки и шитья, дать нитку с иголкой и позволить самой сделать все, как надо – куда там… Видно, семь пядей роста – они и в Вейре семь пядей, когда даже малышня смотрит на тебя, точно на новорожденную, взрослые то и дело спрашивают «Что здесь делает ребенок?», и приходится с боем вырывать работу у Хозяйки Нижних пещер, мешая ей в очередной раз умиленно погладить тебя по головке!
Девочка фыркнула, заодно сдувая упавшую на глаза прядку кудрявых волос. Может, она и маленькая, но зато бегать умеет лучше иных мальчишек, а Т'тер сразу сказал, что с такими ловкими руками ей самое место среди всадников! Правда, он только зеленый, и Запечатлел последнего дракона из кладки… но Запечатлел же! Так что, наверняка, знает, откуда крылья растут, и вовсе не стал бы питать ее ложными надеждами… может, ему его зеленая подсказала? Они, говорят, очень чувствительные к будущим всадникам, и у кандидата есть все шансы Запечатлеть, если на него обратил внимание зеленый дракон…
Да, должно быть, так и есть! Должно быть, та грациозная красавица, лениво гревшаяся на каменном карнизе вейра, разглядела в ней, непримечательной малявке, что-нибудь этакое, особенное, и сегодня ее обязательно выберет свой собственный дракон! Она всенепременно станет самой настоящей всадницей, единым целым с великолепным крылатым существом, и однажды вернется в родной Цех – может, по делам, по поручению Вейра или же просто так, мимоходом, ведь дракону ничего не стоит прыгнуть через Промежуток хоть на другой конец Перна! – а те самые мальчишки, что вечно дразнили ее «недоростком» и «карманной девочкой», будут смотреть ей вслед, разинув рты, и завистливо шептаться за спиной: ты только посмотрите, да ведь это же Шерана, всадница из Айгена! А она так небрежно обернется через плечо и лениво произнесет: а, это вы. Я-то вас уже почти забыла. Сами понимаете, в Вейре полно дел, а наш наставник самой Госпоже сказал, что за все эти Обороты у него не было учениц талантливее, чем мы с моей дорогой…
- Ай! – внезапная боль, ворвавшаяся в ее радужные мечты, в мгновение ока превратила их в горсточку серой пыли, и девочка, с трудом выдернув ногу из-под опустившегося на нее копыта какого-то керунского верзилы, от души ткнула его локтем в подреберье, - Смотри, куда ноги ставишь!
- А ты не путайся под ногами! – немедля огрызнулся парень, поворачивая голову… угу, конечно. Вниз посмотри!
- Я тут! – может, природа ростом ее и обделила, но вот нахальства отмерила изрядно, и Шерана, ничуть не смущенная, вызывающе уперла руки в боки, - Думаешь, что если ты такой вымахал, то можно другим ноги отдавливать?
- Ну извини, цыпленок веррячий, - почувствовав себя ущемленным, тот не-медля пошел в атаку, - У меня на коленях глаз нет, так что сама пошевеливайся!
- На себя посмотри, верри перекормленный! – девочка немедленно вскипела: да как он смеет! – Неужто все пастухи такие же неотесанные болваны?!
- Просто с малявками возиться не привык, - видно, этот мальчишка тоже изрядно нервничал, и голос его звучал отрывисто, будто лай, - Ты вообще как сюда попала, мелюзга?
- Так же, как и ты, змея-переросток!
- Угу, конечно. Смотри, давай, чтоб дракон тебя не раздавил!
- Сам смотри, чтоб ему лапы не отдавить, ты!..
С каким именно еще представителем пернской фауны Шерана намеревалась сравнить своего оппонента – увы, так и осталось загадкой, потому что именно в этот момент хор драконьих голосов внезапно усилился, поглотив все прочие звуки, и застывшие на трибунах зрители в благоговейном молчании наблюдали за тем, как неуверенно покачнулось первое из лежавших на песке разноцветных яиц. Сообразив, что настал их звездный час, кандидаты так и качнулись вперед, сжимая кольцо – мальчишки и девчонки всех возрастов, от совсем еще малышей Оборотов девяти-десяти от роду, до вполне себе взрослых, семнадцатилетних, которым, наверное, уже в последний раз позволили быть на Рождении, причем все – с одинаковым, взволнованно-ошарашенно-торжественным выражением на лицах. Потому что все они знали: это – особенный день, и неважно, первое ли это Рождение, на котором им позволено присутствовать, или последнее – для них сейчас весь мир, весь огромный Перн вращался вокруг слабо подрагивающих скорлупок, вот-вот готовых выпустить своих обитателей наружу. Кажется, даже драконы прониклись волнением новичков – их торжествующее пение стало тише, так, чтобы можно было ощутить многозначительное молчание людей, собравшихся в пещере – и сполна прочувствовать всю ту дрожь, что пробежала по толпе, когда, наконец, треснуло первое яйцо, и мокрый, отчаянно пищащий темно-голубой птенец вывалился на горячий песок.
«Голубой!» - чуть-чуть разочарованно подумала Шерана, ведь ее учили, что на Рождении считается добрым знаком, если первым вылупляется коричневый, а еще лучше – бронзовый… но, кажется, самого дракончика людские приметы мало интересовали, и вот он уже, кое-как поднявшись на разъезжающиеся лапки, заковылял к толпе, обводя тревожным взглядом собравшихся ребятишек. Не один, и даже не два, а, по меньшей мере, десяток из них тут же подались вперед, стиснув кулаки и отчаянно-моляще уставившись на еще мокрого после вылупления малыша: выбери меня! Ну выбери меня, ну пожалуйста!.. – однако птенец в чужих подсказках не нуждался. И Шеране, наблюдавшей за всем этим действием широко распахнутыми глазами, осталось лишь нервно хихикнуть, когда, с неожиданной силой оттолкнув чересчур настойчивого кандидата, дракончик мужественно преодолел оставшиеся несколько шагов и от души пихнул своего избранника в колени: мой! Взгляд сверкающих фасеточных глаз, похожие на ярко-зеленые фонарики, уставился прямо в лицо белобрысому пареньку, приехавшему из какого-то захудалого фермерского хозяйства, и потребовались добрые полминуты, чтобы до новоиспеченного всадника наконец-то дошло, что же только что случилось.
- Ралинт, - еле слышно пробормотал он, явно прилагая большие усилия, чтобы оставаться в вертикальном положении, - Ралинт, ты уверен?
Ответ дракончика, слышимый только его всаднику, переводу не подлежал, да и в озвучивании тоже не нуждался – и так все было ясно, стоило лишь посмотреть, как лицо пастушка озаряется внутренним светом, на миг превратившим непримечательного, в общем-то, паренька, которого накануне только ленивый не подразнил «навозником», в самого красивого человека на свете. Даже бывшие насмешники это поняли, и, судя по их выражениям, тяжело переживали собственную неудачу… первые пару минут, прежде чем, будто по команде, начали трескаться и другие яйца, открывая двери свободы своим взволнованным постояльцам. Скорлупа рассыпалась на осколки, и вот уже ровно-красноватый песок сплошь заполонили новорожденные дракончики – в мгновение ока вся Площадка оказалась покрыта шевелящимся, пищащим и недовольно фыркающим разноцветным ковром. Казалось, что все новорожденные драконы Перна собрались в этот день в Айгене, что они все прибывают и прибывают, что им просто нет числа… но это, разумеется, было далеко не так. По сложившейся традиции на Запечатление кандидатов всегда было в полтора-два раза больше, чем созревающих яиц – считалось, что таким образом малышам предоставляется наиболее широкий выбор, позволяющий складываться самым удачным парам, и хотя каждый раз по поводу несбывшейся надежды проливалось немало слез, Предводители пока что держались твердо, заявляя раздосадованным холдерам, что их ненаглядное чадо еще может попытать счастья на следующем Рождении, а вот не нашедший себе всадника дракончик был обречен на неминуемую гибель.
Судя же по тому, что и сегодня высокие трибуны ломились от гостей, пока что эта причуда Крылатых еще никому поперек горла не встала, и даже самая мрачная физиономия неизменно расплывалась в совершенно детской улыбке, когда очередной кандидат, вдоволь испереживавшись в одиночестве, внезапно оказывался лицом к лицу (ну, или лицом к животу – некоторые птенцы вели себя достаточно решительно) со своим драконом. Сама радость Запечатления буквально растекалась в воздухе, проникая в любое сердце, заглядывая в душу и понукая отдаться ей без оглядки – петь, плясать, веселиться на этом священном празднике жизни… ну, разумеется, если ты уже успел стать всадником, и твой верный дракон топчется рядом, жалобно намекая на возможность поесть. А так – ищи, ищи своего, единственного! Может быть, вот эта салатово-зеленая малышка? Или та, темненькая, чей хвостик так умилительно загнулся вверх, все еще памятуя о тесном пространстве внутри яйца?.. О, о, она идет сюда!
Неужели она выберет кого-нибудь из них?
Неужели она выберет меня?!
И, задыхаясь от восторга, Шерана сделала осторожный шаг вперед…
…чтобы чуть погодя мячиком отлететь в сторону, когда куда более мускулистая, крепко сбитая девушка рванулась навстречу радостно повизгивающей драконочке. В таком состоянии этих двоих едва ли смогла разделить даже каменная стена, поэтому Шерана не обиделась… ну, почти. Подумаешь, как будто в первый раз ее не замечают! И, пожалуй, этот неприятный инцидент смог бы закончиться вполне себе мирно – мелочи какие, упала! Вставай да и иди себе дальше! – если бы проклятая случайность не заставила девочку со всего размаху налететь на того самого паренька, с которым они только что так мило переругивались – «перекормленный верри» как раз обеими руками оглаживал своего крепко сбитого бронзового дракончика. В такой знаменательный момент он бы не заметил и луну, доведись той упасть прямо ему на голову, так что внезапное столкновение привело к довольно печальным последствиям – вскрикнув скорее от неожиданности, чем от боли, мальчишка неловко рухнул наземь, естественно, вместе со своей невольной обидчицей… и, опять же, все бы ничего – поднялись бы, отряхнулись, посмеялись – если бы вот только-только Запечатленный дракончик не решил, что на его всадника коварно напали!
Помнится, у Предков была на этот счет довольно забавная пословица: «Не стой между драконом и яростью его». И хотя в ней имелись в виду вовсе не благородные защитники Перна, а какие-то страшные чудовища из всеми забытых сказок – что ж, нынешние периниты вполне могли бы ее переформулировать: «Не стой между драконом и его всадником».
И маленький бронзовый, размером всего-то с крупную собаку, с удовольствием продемонстрировал, почему, когда яростно завизжав, выставил вперед когти и бросился на защиту своего человека.

Продолжение следует...