Разгоряченный разговором с Кайтой, Серик не сразу заметил не только подошедшую к ним молодую всадницу, но и золотого дракона, довольно элегантно опустившегося на пару секунд в нескольких длинах от крытых фургонов. Напуганные запахом гигантского зверя, верры шипели и сучили связанными голенастыми ногами, а Серик, старательно улыбаясь Хозяйке, внимательно следил краем глаза, чтобы из-под брезентовой покрышки повозки не высунулся тощий бок с затёртым телгарским тавром. Ведь любому глупцу, хоть немного имевшему дело с животиной, будет ясно, что это ремонтная выбраковка, а не настоящий мясной скот. 

- Приветствую! Кажется, сегодня хороший день, - поприветствовала девушка Хозяйку и, довольно бесцеремонно протиснувшись между Сериком и повозкой, полезла под брезент. 

«Наверняка этим утром я яйцо не с той стороны разбил, - еще более помрачнев, подумал скотовод. Будто не хватало мне этой придиры-хозяйки!» Но, помня старую заповедь, заулыбался еще лучезарнее: «И тебе привет, молодая госпожа!» Но, обернувшись к фургону, понял, что усилия пропали впустую: девушка возилась под покрышкой, явно не собираясь ограничиться одним только взглядом на привезенных животных.

Стараясь не терять беззаботного вида, Серик снова повернулся к Кайте.

- Ну я-то тут при чем, госпожа моя? Я довез вам весь скот, который мне поручили, и — глядите! - ни одной головы не потерял. Да и потом, зря вы смотрите, что они некрупные. Зато все как на подбор молодые, и ни одного перестарка нет, в котором одни жилы да кости!

Всё это было правдой — до откровенной лжи Серик не любил опускаться. Звери действительно были молодые. Никто не взялся пустить их в откорм, да и всучить их можно было только на ярмарке откровеннному лопуху. Но ярмарка недавно закончилась, и несчастным веррам нашли наилучшее применение — продали в Вейр как кормовую скотину.  И то, что никто не сдох по дороге, тоже было правдой — но состояние зверей не обещало, что многие из них не отправятся кормить стражей в самые ближайшие дни. Потому-то Серик и желал как можно скорее закончить дела со сдачей гурта и ехать из Вера от греха подальше, не дожидаясь каравана.

- Я — Шиннара. Золотая всадница, - раздалось у Серика из-за спины. Девица-всадник явно не отличалась тактичностью, а вот заносчивости у нее хватало на пятерых. Теперь она явно считала, будто то, что Серик ведет с хозяйкой Нижних пещер деловой разговор, ничего не значит. По звону в голосе подмастерье с досадой понял, что всё еще только начинается, и теперь ему придется сдерживать в одиночку напор двоих. Но отвлекаться от разговора с Хозяйкой, старшим и явно более опасным противником, не стал.

- И это — то, за что вы собираетесь содрать с Вейра по осьмушке за голову?- уже не скрывая неприязни, заявила из-за его спины всадница. И, вторя ее словам, со сторожевых высот раздался драконий рёв. Серик незаметно бросил взгляд вверх. «Золотая?..»- вдруг сообразил он. Надо же было так оплошать! Что стоило слушать внимательнее?  Или заметить хотя бы, какого цвета лента вплетена в наплечный шнур всадницы?!

- Да, Шин. Вот за это самое — по осьмушке,- повернулась к всаднице Кайта. Ей уже здорово надоел и вид заляпанных грязью верров, и сам разговор, длящийся уже немало времени и буксующий при этом вокруг одного и того же. Серик тут же заметил, что, кажется, у него появляется шанс закончить торговлю без неприятных последствий. Ну ведь не думает же Хозяйка, что он прямо тут за это утро откормит и отмоет верров, причем не вынимая их из повозки?

- И ведь, главное, ничего сейчас не поделаешь. Ну не могу же я отправить их назад, - продолжала Хозяйка. Кто может сейчас сказать, когда пригонят новый гурт, да и будут ли новые лучше этих?

- Но ведь это же... Ну, они же просто вообще никуда не годятся! Я не стану кормить Пранту такой падалью! - от возмущения Шиннара не находила слов.

- Ну, как знаешь. Похоже, сейчас мне остается только принять этот гурт каким есть. Но в следующий раз я обязана буду настоять, чтобы следить за отправкой груза отрядили кого-нибудь из всадников. Я прослежу! И пусть холдеры думают об этом всё что угодно. 

«Ага! Золотое всё-таки это правило: улыбайся и стой на своем!»,- подумал Серик и незаметно полез под плащ за куском пергамента. Сумка, которую он для надежности сдвинул далеко на правый бок, никак не хотела открываться. Незаметно не получилось — Серику пришлось откинуть полу, а когда, защелкнув застежку, он поднял глаза, то встретил полный неприязни взгляд молодой всадницы.

Глаза скотовода встретили вызывающий и полный неприязни взгляд всадницы.

- Позвольте узнать, с кем я имею честь разговаривать? Вы до сих пор так и не представились! - ледяным тоном указала она на оплошность Серика.

Серик еле заметно вздрогнул, и сияющая улыбка на мгновение сошла с его лица. Он дотронулся ладонями до висков, тронул полу плаща, но так и не стал его снова расправлять.

- Я — Серик. Старший подмастерье из цеха скотоводов, - представился он. Но всадница, похоже, не слушала его: её мысли гуляли где-то далеко. Затем она чуть встряхнула влажными волосами и снова в упор зло уставилась на Серика.

- Мы не принимаем ваш товар, можете отправляться обратно. Хотя, если вынуждаетесь в отдыхе, то добро пожаловать в Бенден.

Серик вздохнул про себя и заулыбался еще лучезарнее. «Как угодно, моя госпожа», -  подмастерье всегда успевал вовремя понять, что на этот раз проиграл, и его упрямство пользы не принесет. Да спорить со всадником, тем более, когда он в таком настроении, наверняка не стоило. «И спасибо тебе за приглашение. Могу я поместить пока скотину в загон? Вот уж кто-кто, а верры в отдыхе и впрямь нуждаются». Не хватало только, чтобы глупые животные и вправду издохли -  тем более, что придется возвращать их в Битру. А может быть, и не придется: день придет - день рассудит, и мало ли что еще случится за время, пока гурт будет набираться сил на обратный путь. Ну, уж а Серик не упустит обернуть любой случай в свою пользу.

Взгляд всадницы вдруг снова на несколько мгновений стал рассеянным, и она вдруг, обращаясь непонятно к кому, подняла руку то ли в успокаивающем, то ли в протестующем жесте. На этот раз Серик понял, что происходит: «Разговаривает со своим драконом!» И не стал торопиться с ответом, украдкой поглядывая на край чаши. «Вот он!» - и тут же поправился: «вернее, она». На сторожевых высотах возникло какое-то шевеление, расправлялись и складывались огромные мерцающие крылья, и вдруг с каменной кромки сорвался золотой дракон, плавно развертывая в полёте полусложенные крылья и превращая падение в стремительное скольжение над самым дном кратера.

- Я иду к тебе!- раздался в голове всадницы не терпящий возражений голос золотой.

Лицо Шиннары снова приобрело осмысленное выражение, но скотовод, поучивший маленькую передышку, уже был готов продолжать беседу, больше на словесную схватку. На драконов внимания он уже не обращал, сфокусировавшись на главном. Он повторил свой вопрос о свободном загоне. Однако, к его удивлению, девушка рассеяно кивнула на загоны, пробормотав что-то вроде «в любой свободный», и продолжила довольно миролюбиво, хотя и не без ехидства: «Я буду счастлива предложить Вам поесть. Сегодня у нас жаркое. Из равнинных цеппи».

- «Спасибо, госпожа Шиннара. Но верры — в первую очередь. Не смею больше задерживать тебя, наверняка у золотой всадницы есть заботы и поважнее, чем верры и простой подмастерье.» От всадницы следовало отделаться как можно скорее, тем более, что ее дракон зачем-то приземлился совсем рядом, не слишком аккуратно и с шумом, снова перепугав верров.

Считая, что разговор закончен, он отправился к повозке, чтобы перетащить многострадальных животных к загону и наконец дать им хоть немного отдохнуть и покормиться. Работы предстояло много: хоть скотина была и тощей, но, тем не менее, это были настоящие телгарские верры, пусть и выбракованные. Поднять любого из них было хотя под силу одному человеку, но не без напряжения. Однако всадница и ее дракон уходить не собирались. Наоборот, золотая королева придвинулась ближе, собираясь заглянуть через голову Серика и разузнать, что там происходит в повозке. В янтарном сиянии ее глаз проскакивали оранжевые сполохи.

Верры отчаянно орали. Просто развязать их и тихонько перегнать за изгородь было явно нереально. «Придется таскать на себе»,- с досадой подумалось мужчине. Усталость давала о себе знать: бессоная ночь в дороге, затем этот неудачный и выматывающий торг. Да к тому же еще внезапно подступившая головная боль, волнами накатывающая на виски.

Ну, что этой парочке еще надо? Торговля кончилась — ну, так и кончилась. А теперь пусть не мешают человеку заниматься делом.  Назойливое внимание начинало Серика бесить. Уже не пытаясь нацепить на лицо приторно-вежливую мину, скотовод спросил уже довольно резко: «Госпожа моя, ты хочешь спросить у меня что-нибудь еще?»

-Госпожа моя, ты хочешь спросить у меня что-то еще?

Но молодая всадница даже не удостоила его ответом. Она скрестила руки на груди и, вальяжно прислонившись к изгороди загона, расположилась наблюдать, как люди работают.
«На три вещи можно смотреть бесконечно, - с досадой подумалось Серику. На полет файра, на...» - болезненный толчок в висках спутал мысли, и  в голову полезло что-то совсем уж несуразное: «Что же за вино такое было у торговцев? А на вкус — совсем не такое и скверное.»

Серик таскал верров в загон, потея и страдая: «Нельзя же так себя не жалеть! Но как тут остановишься, если эта молодая выскочка в упор пялится и наверняка ждет случая, чтобы уколоть язвительным комментарием?».

Хорошо хоть, дракон отошел немного в сторону, и шанс получить в лоб мозолистой лапой от паникующего верра, решившего продать свою жизнь подороже, стал немного меньше.

Между тем всаднице надоело сидеть, и она решила развлечься разговором: «Ты, наверное, не понимаешь, чем может обернуться для Вейра отсутствие корма для драконов...»

Ну да, конечно. У Серика совершенно недостаточно собственных проблем, и именно кинуться спасать Вейр ему сейчас и следует, бросив всё. Особенно учитывая, что сами всадники палец о палец не ударят, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Серик не раз слыхал, что в последнее время над караванными дорогами стали появляться драконьи патрули. Да уж: следить, надзирать, распоряжаться — это Вейры всегда умели.

Скотовод упорно отмалчивался. Привычная работа с веррами давалась неожиданно тяжело, присутствие беспардонной наблюдательницы и топтавшегося поблизости дракона раздражало. И, чтобы от них отделаться, Серик был готов почти на всё, даже оскорбить всадницу пренебрежением - лишь бы ушла.

Шин сменила тему: «Скажи, ты летал на драконе хоть раз?»
Поддерживать светскую беседу тоже не было никакого желания. Серик задумался. Что бы такого ответить, чтобы прекратить это неприятное свидание? Пусть даже и со скандалом — но, желательно, без совсем уж серьёзного риска. Иллюзий, что удастся снова получить заказ на доставку скотины в Вейр, опытный пройдоха уже не питал совершенно. Но не слишком об этом сожалел: дороги от раза к разу становились всё более опасными, а столь же последовательно падающее качество скота уже не оставляло почти никакого простора для небольших, почти легальных махинаций с ним.

И тут всадница сумела-таки удивить.

Она молча подошла и принялась помогать Серику переносить в загон и распутывать верров. Тот посмотрел на нее исподлобья, махнул было рукой: сам, мол справлюсь. Но упрямства девушке было не занимать: она решила, что теперь будет помогать таскать, чистить и резать веревки, пока вся работа не будет сделана — и следовала своему решению с упорством тяжеловоза.

Когда наконец дела, в которых верры нуждались безотлагательно, были закончены, Серик глядел на Шиннару уже с некоторым уважением, и даже пробурчал неохотно: «Видно, не все из ваших совсем от рук отбились».
Более нелепого и возмутительного комплимента Шин не слыхала за все время, проведенное в Вейре. Девушка вспыхнула было, хотела ответить — но сил на перепалку уже не оставалось. Работа скотника — она и вправду не из лёгких. Злость ушла так же быстро, как и возникла. 

Всадница утёрла ладонью разгоряченное лицо, не обращая особого внимание, что и руки, и туника испачканы вонючим помётом, и обернулась к  королеве. «Разговаривает со своей»,- уже привычно отметил про себя Серик.

И вдруг, словно оступившись, сделал шаг к изгороди, махнул рукой раз, другой — и только с третьей попытки ухватился за жердь и так и остался стоять, сгорбившись. Разрумянившийся от работы лоб и щеки его посерели. 

Шин наконец отвлеклась от своей золотой королевы, подняла глаза на Серика — и, охнув, шагнула к нему, схватив за плечо: «Подмастерье! Что с тобой? Ты меня слышишь?!».

С Сериком и вправду творилось что-то неладное. Девушка чуть присела, заглядывая ему в глаза. Зрачки были черны, как у опоенного кошачьей травой, и ничего не выражали. Но затем его лицо дрогнуло, и почти так же быстро как и начался, непонятный приступ стал отступать. Губы порозовели, а бледная физиономия сначала приобрела выражение сердитого упрямства, а затем на ней появилась неуверенная улыбка. Подмастерье оглянулся влево, вправо, и потянулся за своим плащом, висевшим на столбике загона. Его немного знобило.

«Серик! Что с тобой?»- снова встряхнула его за плечо всадница.
- А? Да ничего. Просто не надо было мне вчера пытаться перепить Лилкампов.

Серик потряс головой и взглянул на всадницу. Та выглядела презабавно в своём заляпанном парадном балахоне, растрёпанная, с лицом, на котором струйки пота промыли дорожки  в корке присохшей пыли.  Мужчина накинул на плечи плащ, снова поглядел на Шин — и широко улыбнулся ей, на этот раз вполне искренне.

Конечно же, Серик был удивлен внезапной переменой в настроении юной золотой госпожи.  Это настораживало. Впрочем, поразмыслив, он решил не придавать этому особого значения: Вейр — это Вейр, у всадников свои причуды, и, если это так принято — то пусть так и будет.

Да и обед, предложенный всадницей, был очень кстати. Тем более, что не так уж и часто подмастерью кто-то прислуживал, оставляя ему один только труд — знай наворачивай за обе щеки. Одно только, по мнению Серика, было странным: кухарка, разносившая кушанья, весьма едко отозвалась и о нем, и о золотой всаднице, и это легко сошло ей с рук. Более того — Шиннара, кажется, вовсе не заметила колкости, или не обратила на нее внимания. Хотя, раз госпожу это не занимает — то и Серику лезть в это дело нечего.

Скотовод уже успел оправиться и от усталости, и от приступа свой непонятной хвори, и теперь опять был весь сплошная любезность. Сыто ковыряясь в плошке, он даже пытался поддерживать с всадницей какую-то видимость светского разговора.

Наконец, отставив в сторону миску, Шиннара выудила из-под стола мех с вином и торжественно разлила его по кружкам.

Подмастерье изобразил смущение, хотя оттиск на шнуре бурдючка недвусмысленно говорил ему, что это вино определенно необходимо хотя бы попробовать. «Серик, это же бенденское —  которое поставляют нам из Бендена, а вовсе не то бенденское, что продают на ярмарке у вас в Битре!»- заметив его колебания, заявила всадница и буквально всунула кружку ему в руки.

С другого конца обеденного зала за обедающими наблюдала кухарка, неодобрительно покачивая головой. Серику не слишком-то это нравилось. Хотя, если подумать, чего бояться? Скандала? Пусть это беспокоит всадницу. Ну куда, скажите, могут сослать провинившегося скотовода? На Дальние выгоны Верхней Битры? Ну так там он уже бывал. 

Вопросы золотой госпожи тем временем снова начал приобретать всё более неприятный характер. «Скажи мне, Что ты думаешь о Нитях? Что думают о Вейрах у вас в холде?»- интересовалась всадница. Подмастерье, конечно, был бы рад избежать таких скользких тем. Но, в конце концов, если ты в гостях, а хозяева тебя накормили — изволь отплатить за угощение разговором.

- Нити, госпожа — так в них вы сами разбираться должны лучше нас. Хотя, если хочешь знать, не слишком-то мы в них верим. Говорят, уже было так, что Нити не падали два интервала подряд. Так кто ж знает, может теперь их и теперь и три интервала не будет, или все четыре, или совсем эта напасть навсегда исчезла. Я нити эти только на коврах вытканными и видел, и отец мой их не видал, и дед. Хотя, конечно, если всё так было, как нарисовано, то сильные ребята были всадники в те времена — ну, когда нити сыпались. Я мальчишкой был — ходил смотреть, у нас эти ковры висели, всё рядом, и там, и там тоже еще..

Но, похоже, такой рассказ всадницу не слишком устраивал.  Она спрашивала еще и еще, и Серику даже неловко становилось, что он дурачится перед всадницей, изображая недоумка из дальнего холда. Но что было делать? Разве ответишь ей, что так, мол, и так, золотая госпожа, кончилось время, когда вы были отважными героями, а теперь учитесь жить своим умом и своим трудом. Не станут холдеры Перна кормить тебя, золотая моя, только за то, что у королевы твоей шкура блестит ярко.

Хотя и жаль, что, если пойдет всё так, как доносят слухи, скоро не придется больше увидеть дракона, парящего где-нибудь над равнинами или висящего неподвижно, опираясь только на ветер, обдувающий горный кряж.

Разговор все не заканчивался, и теперь уже Серику стало интересно, что же привлекло внимание всадницы — и, похоже, не самой последней всадницы Вейра! - к его скромной персоне. И чего всё-таки она хочет этим разговором от него добиться.

Болтать чепуху, не особенно задумываясь, было нетрудно. И вдруг среди потока вопросов, на которые так просто не ответишь, и пустой болтовни в ответ, прозвучало:

- Ты не хотел бы задержаться на пару дней? Скоро начинаются Весенние Игры, мы всегда рады холдерам в это время...

Вот такого Серик уж точно не ожидал. Но, не раздумывая долго, согласился, рассыпаясь в благодарностях.  Это был шанс избежать выволочки за возврат верров. Ну конечно же! Каждому будет понятно: ну как Серик мог уехать, если сами всадники его так любезно пригласили на свой праздник — как он там называется? - на Весенние Игры.

Отредактировано Серик (2012-07-04 00:36:54)

Появление молодого коричневого всадника, включившийся в разговор, заставило Серика собраться, несмотря на то, что крепость вина было выше всяких похвал и вполне оправдывала его репутацию.

«Всадники - всегда всадники, — с горечью подумал подмастерье. Бескрылых им не понять.»

Но стоило последить за собой своим языком. Что-то Серик слишком разоткровенничался, да и совершенно незачем было привлекакть внимание своей осведомленностью в делах Крылатых. Безопаснее было перевести разговор на более простые и понятные вещи: на невыплаченную десятину, к примеру. Тем более, что всадники так подставились, разглагольствуя про свои фантазии о том, как хорошо они будут жить, когда перестанут падать Нити.

- Вы мечтаете о временах, когда не будет Нитей. Ну так вам дано такое время, прямо сейчас. Пусть не навсегда, а так, на пробу, только до следующего прохождения. Смотрите, во что это желанное время превращается для вас, да и для всех вокруг. Только одно предположение, что драконы больше не нужны, взбудоражило весь мир: всадников уже считают дармоедами, а лорды делят Перн заново — но уже без доли для всадников.

Стражники на драконах! Да уж, это несомненно добавит драконам любви — и со стороны лордов, и со стороны мастеров. А особенно, - Серик в упор посмотрел на коричневого всадника,- со стороны скотоводов. Нам мало того, что помимо законной десятины, всадники наведываются к нам на пастбища как в собственный загон для скота.  Теперь драконий патруль будет висеть над дорогами, по которым мы гоним гурты на продажу, и станет нас охранять. Умнее будет поручить стражу порога стеречь индюшек!

А что до земледелия, о котором ты говоришь, золотая госпожа, то разве можно представить себе дракона, тянущего плуг? Ну или, скажем, пастуха, парящего над мирно пасущимся стадом? Нет, в это никто не поверит. Да и вы сами в это не верите, хотя и стараетесь себя убедить. Скажи, сколько мяса нужно твоей королеве? Ну, и посчитай, сможешь ли ты вырастить столько скота одна, своим трудом?

Нет, мои господа, этот долгий интервал — не передышка для Перна, а беда, не сулящая ничего хорошего не только Вейрам, но и всем остальным, живущим в вашем мире.

«Ну, а о любви — это я все-таки зря, - подумал Серик.  - Они и вправду никогда не поймут и не поверят, что они — рабы своих драконов. Счастливые, но — рабы.»